Курск

общественно-политический еженедельник

12+

Театр - командное искусство

Переступив порог кабинета Александра КУЗНЕЦОВА, главного художника Курского драматического театра, попадаю в некий волшебный мир, потому что повсюду вижу макеты декораций к спектаклям - крошечные и чем-то похожие на кукольные домики. Среди них узнаю сценографию ко "Дню свадьбы" Виктора Розова, "Мышеловке" Агаты Кристи, "Обыкновенной истории" Ивана Гончарова. Отвечая на мои вопросы, Александр Васильевич внимательно рассматривает на своем столе довольно сложный чертеж, что-то поправляет в нем, добавляет, словом, работает над новым спектаклем. Этот талантливый и интересный человек попал в Курск абсолютно случайно - его порекомендовала Юрию Бурэ режиссер Марина Есенина, которая ставила с труппой нашего театра несколько постановок. Но, как известно, случай - это псевдоним Бога. И Александр Кузнецов успешно трудится в Курском драматическом театре вот уже пять лет, к тому же не так давно отметил шестидесятилетний юбилей, с чем мы его с удовольствием и поздравляем.

Вырос Александр Васильевич в интеллигентной семье, где мама - экономист, а папа - военный врач. Будущий художник родился в Китае, в Порт-Артуре, а детство его прошло в Сибири, городе Красноярске.

Способности художника, вопреки распространенному стереотипу, у Александра Кузнецова проявились не в раннем детстве, а скорее в школе, из-за чего его постоянно "мучили" вожатые и педагоги, заставляя оформлять стенгазеты. 

- Родители, конечно, отдали меня в художественную школу, куда я с удовольствием ходил, в отличие от музыкальной, - рассказывает мой собеседник. 

- Значит, этот вид искусства прошел мимо вас?

- Если бы не "Битлз", то так, наверное, и было бы. Когда я уже заканчивал школу, началось время повального увлечения их творчеством, и оно помогло мне снова принять и правильно воспринимать музыку. Появились пластинки "битлов", причем неплохого качества, записанные в Италии и Чехии. 

- А старались подражать знаменитой четверке и волосы длинные отращивать?

- Безусловно. Прическа у меня была что надо! Конечно, я был не один такой в школе, поэтому в споре с учителями, которые заставляли учеников стричься, мы выигрывали. 

- Вы наверняка и ансамбль свой создали…

- Да. У нас была неплохая группа: клавишник, саксофонист, гитарист, кстати, бывший балалаечник. После школы наш коллектив распался, но спустя какое-то время собрался вновь. И мы подрабатывали, играя в ресторанах. Вообще, я попал в хорошую компанию. Это были ребята, которые постоянно чем-то интересовались, самосовершенствовались, а не только хипповали и бездельничали, слушая любимую музыку. Мы через знакомых находили редкие и запрещенные книги, читали их, обсуждали.

- Какие, например?

- Если кто-то доставал перепечатанного Николая Гумилева, то это было событием для всех. У моей мамы сохранилась книга Сергея Есенина, выпущенная сразу после войны, где-то в 1947 году. Этот сборник стихов у нее оказался чудом, ведь она никогда не была диссиденткой. Интересно то, что напечатан он был без указания издательства.  

- Что повлияло на ваше решение стать театральным художником и поступить в Красноярское художественное училище имени Сурикова?

- У нас в городе был прекрасный театр юного зрителя, который мы постоянно посещали. Представляете, в нем работали знаменитые режиссеры Кама Гинкас и Генриетта Яновская. 

- Скажите, вас сценография к этим спектаклям вдохновила?

- Вместе с ними прибыл в Красноярск и настоящий мастер сценографии - Эдуард Кочергин, ставший впоследствии главным художником Санкт-Петербургского Большого драматического театра имени Г. А. Товстоногова. 

- А какие постановки по сценографии запомнились?

- Шекспировский "Гамлет", "Три мушкетера" Александра Дюма. Вообще, тот период был  временем крушения стереотипов в сценографии.

- Каких? 

- Трудно сказать, боюсь, что сейчас вспомню свое преподавательское прошлое и прочту вам лекцию. 

- Вы еще и на этом поприще себя пробовали?

- Да, но недолго. Сначала я преподавал в родном училище, а потом - в Рязани. Это очень интересно, но требует большого вложения сил и времени. 

- Но все же вернемся к стереотипам и их крушению…

- Сценография стала неким продолжением спектакля, обрела философский подтекст. Например, в работах художника Давида Боровского, являющегося кумиром для меня. Понимаете, Давид Львович умел сочетать в своей сценографии то, что думает о произведении художник, и то, что хочет сказать зрителю автор. Например, в чеховских "Трех сестрах", поставленных в Венгрии, в первой же мизансцене на героев начинали падать осенние листья. К концу первого действия они уже им немного мешали, во втором - просто не давали двигаться, а в третьем - не позволяли жить. Так художник обозначил в спектакле пространство, обреченное на смерть. 

- Вы, как художник,  часто чувствуете себя зависимым от мнения режиссера?

- А в театре свободных нет. Режиссер ограничен тем, что могут актеры, а также художник. Сами артисты вообще несвободны, то же можно сказать и о плотниках, а также сварщиках, вынужденных делать то, что я придумал. В этом и прелесть театра, потому что он является командным искусством.

- А у вас есть такое литературное произведение, к которому вы мечтаете сделать сценографию?

- Мне посчастливилось быть художником-постановщиком в спектакле "Идиот" по Ф.М. Достоевскому. Я бы очень хотел создать сценографию ко всем произведениям этого автора. То же могу сказать об А. П. Чехове. Пока я сделал только "Вишневый сад", "Иванова" и водевили. Поработал бы над шекспировскими "Ричардом", а также "Королем Лир".

- А библейские мотивы в вашем творчестве возникли благодаря Достоевскому, ведь его считают православным писателем?

- Нет. Благодаря Библии, которую я, к сожалению, начал читать довольно поздно - в тридцать лет. Я не являюсь воцерковленным человеком и посещаю храм редко. Хотя Иерусалим произвел на меня неизгладимое впечатление. На Святой земле у меня даже не возникало сомнений в том, что я верующий. Знаете, в таких местах понимаешь: Бог рядом.

- Есть ли такой библейский сюжет, который вам тяжело перенести на холст?

- Да, распятие Христа, сама Голгофа. 

- Какой спектакль в Курске для вас, как для художника, стал любимым?

- Считаю, что мы неплохо поработали над "Обыкновенной историей", "Соловьиной ночью", а также над спектаклем "В день свадьбы". 

- Что для вас является критерием хорошо сделанной работы?

- Мое личное ощущение того, что все на своих местах.