О щитах-баннерах и не только

Данный очерк начну с разговора о наружной рекламе. От множества рекламных щитов, заполнивших улицы Курска, нам, наверное, никуда не деться. Однако увидел я среди них и весьма полезные и очень нужные, на мой взгляд. Меня удивили и даже обрадовали щиты-баннеры, на которых в едином стиле и хорошем графическом исполнении изображены фотопортреты, имена и фамилии курян - Героев Советского Союза. Не знаю, кто авторы этой прекрасной идеи, но считаю их патриотами города Курска и сердечно благодарю за память о нашей славной истории и наших Героях

На баннере фотография Героя Советского Союза Ивана КОНОРЕВА, командира танка. У меня возникли сомнения. Если ему, старшему лейтенанту, присвоили звание Героя, значит, воевал он отменно, поэтому в должности мог значиться и более высокой. Эту мысль следовало проверить. Стал перечитывать энциклопедии и труды нашего земляка, генерала-танкиста Виталия ЖИЛИНА. И вышло, что я был прав. Гвардии старший лейтенант Конорев командовал взводом танков.

Чтобы больше узнать о нашем Герое, пришлось изучить материалы музея, развернутого в стенах школы № 50 (1219) города Москвы. В этой школе действует Музей боевой славы 27-й гвардейской отдельной танковой бригады, в которой служил Иван Конорев. Отдаю должное ветерану этой бригады А.С. Замскому (к сожалению, он оставил только инициалы), который в феврале 1985 года передал для школьного музея свои воспоминания. Ведь никто не скажет лучше о погибших воинах, чем их фронтовой друг. Подробности гибели офицеров-танкистов я узнал из записок ветерана Замского и трудов Виталия Жилина.

Ошибка в наградных документах

Вначале отмечу, что 27-я гвардейская отдельная танковая бригада взрастила в своих рядах семь Героев Советского Союза: Ивана Бутырина, Василия Мартехова, Ивана Конорева, Леонида Ждановского, Андрея Пинчука, Дмитрия Горбачева, Ивана Пасынка. К сожалению, при жизни это звание получили лишь Леонид Ждановский и Иван Пасынок, всем остальным они были присвоены посмертно. А говоря о первом и втором танковом батальонах этой бригады, скажу сразу о нескольких офицерах, так как они и сражались рядом, и погибли практически вместе, и похоронены в одной братской могиле.

Удивительно, что такие опытные офицеры-танкисты, как Мартехов и Конорев, несмотря на их героизм, проявленный еще в предыдущих жарких боях, до Курской битвы были отмечены наградами очень скромно. Ведь командование бригады, представляя реляцию о присвоении им звания Героя, акцент ставило именно на предыдущие бои, в том числе под Сталинградом(!), а их мужество и героизм, проявленные на южном фасе Орловско-Курской Огненной дуги, уже как бы венчали вполне заслуженную (к июлю 1943 года) славу. К тому же при подготовке и публикации Указа о награждении старшего лейтенанта Конорева произошла досадная ошибка и по времени, и по месту боевых действий: в Указе от 26 октября 1943 года говорилось: "За успешное форсирование реки Днепр, прочное закрепление и расширение плацдарма на западном берегу реки Днепр и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали "Золотая Звезда": Гвардии старшему лейтенанту Конореву Ивану Алексеевичу".

Вот эта ошибка стоила затем большой бюрократической волокиты. Можно понять удивление служащих военкомата столь противоречивым документам (погиб под Курском, а награжден за бои на Днепре), когда к ним обратились нетрудоспособные родители Конорева с просьбой о назначении пенсии за погибшего сына. Увы, к еще свежей горечи от гибели сына добавилась черствость чиновников, которые не смогли (или не захотели) разобраться в оплошности их вышестоящих коллег. С болью в душе вспоминает этот эпизод генерал-лейтенант Виталий Жилин в своей книге "Танковые рыцари соловьиного края", не называя при этом, была ли (и когда?) назначена пенсия родителям. Не удалось найти мне и Указы на Василия Мартехова и Ивана Бутырина, они ведь также от 26 октября 1943 года; боюсь, что и там танкистов наградили "за успешное форсирование реки Днепр" (со всеми вытекающими в части назначения пенсий родителям последствиями).

Подробно освещая боевую жизнь нашего земляка Ивана Конорева, Виталий Жилин особо отмечает, что за предыдущие бои и за вывод своего танка вместе с экипажем из окружения (еще до Курской битвы) офицер получил наручные часы, на которых стояла гравировка: "Отважному танкисту Конореву от командующего 13-й армией". Согласитесь, что это уникальный подарок-награда!

На южном фасе Курской дуги

В середине марта 1943 года танковая бригада прибыла в село Вознесеновку Щебекинского района Белгородской области (для молодежи замечу, что тогда Белгород входил в Курскую область). Село совсем незадолго до этого было освобождено от немецко-фашистских оккупантов. Несмотря на бедность, население очень хорошо приняло танкистов и делилось с ними своими скудными продуктами. В свободное от обслуживания техники и боевой учебы время бойцы помогали колхозникам в полевых работах, ремонтировали им сельхозинвентарь. Танковые батальоны были укрыты по балкам и в низинах, а мотострелковый батальон дислоцировался в селе Михайловке. Так продолжалось до начала июля. Все были в тревожном предчувствии, ждали неожиданностей от противника, готовились к ним, поэтому экипажи спали у своих боевых машин.

В ночь на 5 июля бригаду подняли по тревоге. В воздухе, уже немного остывшем от дневного зноя, стоял мощный рокот танковых дизелей, а земля дрожала от гусениц маневрирующих боевых машин, выходящих из своих укрытий. Все село собралось провожать дорогих постояльцев. Молодые женщины плакали, а пожилые - осеняли ребят крестными знамениями и иконами, шепча молитвы и словно чувствуя большую беду… И в тот же день сюда привезли первого погибшего из бригады - командира танковой роты старшего лейтенанта Виноградова. Пятого июля героической смертью погиб и гвардии лейтенант, командир танка Иван Бутырин (из 1-го танкового батальона). В районе сел Ржавец и Маслова Пристань наша пехота была прижата к земле сильным огнем противника и залегла. Тогда Бутырин выскочил из танка и, увлекая за собой, поднял бойцов в атаку. Отважный офицер в этом бою был сражен вражеской пулей.

Пусть не часто, но случалось некоторым бойцам и офицерам воевать в родных местах. А в 27-й танковой бригаде как раз служил лейтенант - командир танка - Павел Куземкин. Он был родом из того же села Вознесеновка, где стояла бригада, здесь жили его мама и сестры, а отца не было. И получилось так, что эта женщина стала общей матерью всех танкистов; у нее на всех хватило и доброты души, и материнской любви. А когда грянуло сражение, то всех убитых ребят привозили к ее хатке, которая превратилась теперь в печальную, своеобразную базу. Сюда собирались односельчане для похорон, девушки готовили венки и украшали их полевыми цветами, а старики сколачивали гробы. Оплакивали и хоронили ребят всем миром.

Когда подъезжал запыленный грузовик к хатке этой женщины, она всегда выбегала и спрашивала, кого привезли? И всегда погибших называли не по фамилиям, а по именам! Так было, когда хоронили офицеров Бутырина, Конорева, Мельникова и других. Но вот однажды, привычным уже маршрутом, подъехал грузовик к хате Куземкиной. А в кузове этой машины лежал убитый… Павел Куземкин. Нелегкая миссия выпала на долю помпотеха 2-го батальона Василия Кузий - доставить матери тело погибшего сына! Поэтому офицер, как мог, старался оттянуть роковую минуту, не заходил в хату, пытался собраться, сделать спокойный вид. Но сердце матери не обманешь. Она сама выскочила на улицу и с криком: "Вы мне Павлика привезли..!" бросилась к кузову грузовика... Сына хоронила не на сельском кладбище, а рядом с друзьями-танкистами. И вот так погибших ребят из этой бригады возили в Вознесеновку почти из-под Харькова.

О гибели своих лучших товарищей А.С. Замской уведомлял их родителей письмами и, надо думать, подробно. Словно предчувствуя нехорошее, друзья заранее обменялись адресами. Так, отвечая на скорбное письмо, отец Ивана Бутырина прислал позже в бригаду газету, в которой говорилось, что районные власти провели на квартире родителей траурный митинг и решили, что надо переименовать их поселок в Бутыринский.

Черный день в истории танковой бригады

О гибели Василия Мартехова А.С. Замской также послал письмо родителям офицера, однако, по его словам, рассказал им не всю правду. Он говорит, подробности гибели Василия знали не все! Оказывается, что за ним немцы охотились еще со Сталинграда! По радиосвязи в бою ребята называли Мартехова "батько Боженко", поэтому фашисты считали, что это его настоящая фамилия. И даже в листовках (уже на Курской дуге) они сообщали, что "здесь появился сталинградский головорез, некий Боженко" и призывали своих опасаться его танка. Ветеран танковой бригады Замской вспоминал: "Наверное, Вася крепко лупил их (врагов - В.Ж.), если они дали ему такую характеристику. Не вдаваясь в подробности гибели Мартехова (это особый разговор), скажу: предатель выдал немцам номер его танка, и они из всей роты Мартехова обрушили удар болванок в башню его машины. Вася рухнул с пробитой насквозь его могучей грудью, танк был поврежден. Немцы не дали отбуксировать его. А ребята шли насмерть, чтобы вытащить танк с телом Васи, и ничего не смогли сделать. Роте пришлось отступить, и это место заняли немцы. Ночью одному из танкистов удалось проникнуть в машину. Немцы уже успели забрать документы Васи и рацию. Это было 12 июля - самый черный день для нашей бригады. Это был переломный день в ходе битвы под Белгородом и на всей Курской дуге. В этот день погибли Конорев, Канунников и очень много других самых лучших танкистов части (выделено мной - В.Ж.).

Только через восемь-десять дней было освобождено место, где стоял танк Мартехова с его телом. Но, увы, немцы взорвали машину вместе с Васей. Ребята обшарили вокруг кусты и траву в поисках останков его тела. Все, что удалось собрать, танкисты поместили в небольшой ящик, который и захоронили в Вознесеновке рядом с могилами ребят второго батальона".

Мне трудно строить версии, кто выдал номер машины Мартехова. Автор записок этот момент обходит. Могу допустить, что номер танка был вырван под пытками у кого-то из попавших в плен к немцам наших танкистов. Но это всего лишь версия...

В тот же день, 12 июля 1943 года, взвод старшего лейтенанта Конорева в составе бригады пошел в атаку на перешедшего к обороне врага (в районе совхоза "Поляна", севернее станции Ржавец) и заметно вырвался вперед. Но вдруг справа, с высоты противник открыл сильный огонь, загорелся танк гвардии лейтенанта Кузнецова. Оставшиеся два танка взвода заставили замолчать эту батарею, но на опушку леса выползли пять самоходных орудий и подожгли второй танк взвода - гвардии лейтенанта Соловей. Используя численное преимущество, противник пошел в контратаку. Конорев сумел подбить три самоходки из пяти, а две повернули вспять. Танк Конорева устремился за ними, но наскочил на мину. От взрыва разворотило днище танка, был тяжело ранен механик-водитель. Когда танкисты пришли в себя от контузии, они продолжили бой и из неподвижной машины вели огонь до последнего снаряда. Фашисты решили пленить их, но танкисты стали стрелять из автоматов и бросать гранаты из люка. В этот момент снаряд пробил башню, и Иван Конорев был смертельно ранен…

Из записок А.С. Замского: "На похоронах Васи Мартехова я не присутствовал. А в похоронах Конорева я участвовал. У него тоже были пробиты грудь и живот. Лицо его выражало все то, что он пережил. Оно до сих пор стоит перед моими глазами (выделено мной - В.Ж).

Не помню, писал ли я вам, что после войны приехали в Вознесеновку мать и сестра Бутырина, и по их настоянию вскрыли гроб. К удивлению присутствующих, Бутырин лежал целый, как живой. Мать вскрикнула, и в тот же миг прах рассыпался…".

Читая это, я вспомнил один из рассказов Эдгара По. Но там умирающий человек был сначала загипнотизирован и в таком состоянии пробыл долгое время, фактически не меняясь внешне (пока его не вывели из состояния гипноза)… Возможно, что перед смертью Иван Бутырин очень хотел увидеть маму или что-то сказать ей… и с этой мыслью ушел из жизни.

Их имена продолжают жить

Герои Советского Союза Иван Конорев и Василий Мартехов были навечно зачислены в списки танковых частей. После войны коллектив школы в селе Вознесеновка занялся поиском ветеранов бригады. В 1965 году останки танкистов перезахоронили в одно место, над которым был установлен танк. Именами Бутырина, Конорева, Мартехова названы улицы в Вознесеновке и в других населенных пунктах, в их честь были установлены мемориальные доски. Имя Ивана Конорева носила школа в селе Никольское Золотухинского района Курской области (где в 1919 году родился будущий Герой). Это же имя носила пионерская дружина в Вознесеновской школе, а имя Ивана Бутырина было присвоено буксирному теплоходу в Камском речном пароходстве. Хорошо, когда герои продолжают жить в памяти своего народа!